Современники Фонвизина высоко ценили "Недоросля", он восхищал их не только своим удивительным языком, ясностью гражданской позиции автора, новаторством формы и содержания.

Особенности жанра

По жанру это произведение - классицистическая комедия, в ней соблюдены присущие классицизму требования "трех единств" (места, времени, действия), герои разделяются на положительных и отрицательных, каждый из героев имеет свое амплуа ("резонер", "злодей" и т.д.), однако в нем же налицо и отступления от требований классицистической эстетки, и отступления серьёзные. Так, комедия должна была только веселить, она не могла истолковываться многозначно, двусмысленности в ней быть не могло - а если мы вспомним "Недоросль", то нельзя не признать, что, поднимая в произведении важнейшие социальные вопросы своего времени, автор разрешает их средствами, далёкими от комических: например, в финале произведения, когда, казалось бы, "порок наказан", зритель не может не сочувствовать госпоже Простаковой, которую грубо и жестоко отталкивает неблагодарный Митрофанушка, озабоченный своей собственной судьбой: "Да отвяжись, матушка, как навязалась..." - и в комедию властно вторгается трагический элемент, что было недопустимым.. Да и с "единством действия" всё тоже не так просто в комедии, слишком уж много у неё сюжетных линий, которые никак не "работают" на разрешение основного конфликта, но создают широкий социальный фон, обусловливающий характеры действующих лиц. Наконец, новаторство Фонвизина сказалось и в языке комедии "Недоросль", речь героев очень сильно индивидуализирована, в ней присутствуют и фольклоризмы, и просторечие, и высокий стиль (Стародум, Правдин), что тоже нарушает классицистические каноны создания речевых характеристик персонажей. Можно, подводя итоги, сделать вывод о том, что комедия Фонвизина "Недоросль" стала подлинно новаторским для своего времени произведением, автор раздвинул рамки эстетики классицизма, подчинив ее разрешению поставленной перед собой задачи: гневно высмеять пороки современного ему общества, избавить его от "злонравия", способного уничтожить и душу человека, и общественную мораль.

Система образов

Проведем анализ системы образов комедии "Недоросль", которая, как того и требовала эстетика классицизма, представляет собой два прямо противоположных "лагеря" - положительных и отрицательных героев. Здесь также можно заметить определенное отступление от канонов, оно проявляется в том, что несет в себе двойственность, их практически невозможно отнести чисто к положительным или чисто к отрицательным героям. Вспомним одного из учителей Митрофанушки - Кутейкина. С одной стороны, он терпит унижения со стороны госпожи Простаковой и своего ученика, с другой - не прочь, коль подвернется возможность, "урвать свой кусочек", за что и подвергается осмеянию. Или "мама Митрофана" Еремеевна: её всячески поносит и унижает хозяйка, она покорно терпит, но, забыв себя, бросается на защиту Митрофанушки от дяди, и делает это не только из страха перед наказанием...

Образ Простаковой в комедии "Недоросль"

Как уже отмечалось, Фонвизин новаторски изображает свою главную героиню - госпожу Простакову. Уже с самых первых сцен комедии перед нами - деспот, который ни с кем и ни с чем не желает считаться. Она грубо навязывает всем свою волю, подавляет и унижает не только крепостных, но и своего мужа (как тут не вспомнить "сон в руку" Митрофана о том, как "матушка" колотит "батюшку"?..), она тиранит Софью, она хочет заставить ее выйти замуж сначала за своего брата Тараса Скотинина, а потом, когда выясняется, что Софья теперь богатая невеста, - за своего сына. Будучи сама человеком невежественным и бескультурным (с какой гордостью она заявляет: "Прочтите его сами! Нет, сударыня, я, благодаря бога, не так воспитана. Я могу письма получать, а читать их всегда велю другому"!), она презирает образование, хотя и пытается учить сына, но делает это только потому, что хочет обеспечить его будущее, да и чего стоит "обучение" Митрофана, каким оно представлено в комедии? Правда, мать его убеждена: "Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка"...

Госпоже Простаковой присущи хитрость и изворотливость, она упорно стоит на своем и убеждена, что "мы свое возьмем" - и готова совершить преступление, похитить Софью и против её воли выдать замуж за мужчину из "рода Скотининых". Когда же она встречает отпор, то одновременно и пытается вымолить прощение, и обещает наказание тем из своих людей, по оплошности которых сорвалось "предприятие", в чем ее готов активно поддержать Митрофанушка: "За людей приниматься?". Разительно "превращение" госпожи Простаковой, которая только что на коленях униженно умоляла простить её, и, получив прошение, "вскочив с коленей", с жаром обещает: "Ну! Теперь-то я дам зорю канальям своим людям. Теперь-то я всех переберу поодиночке. Теперь-то допытаюсь, кто из рук ее выпустил. Нет, мошенники! Нет, воры! Век не прощу, не прощу этой насмешки". Сколько сладострастия в этом троекратном "теперь-то", и как по-настоящему страшно становится от ее просьбы: "Дай мне сроку хотя на три дни (В сторону) Я дала бы себя знать…".

Однако, как уже отмечалось, в образе Простаковой есть некая двойственность. Она глубоко и преданно любит сына, готова ради него на всё. Виновна ли она в том, что свою любовь к нему она сравнивает с любовью собаки к щенятам "Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдавала?"? Нельзя ведь забывать, что она из рода Скотининых-Приплодиных, где такая полуживотная любовь и была единственно возможной, откуда же ей-то быть другой? Вот она и уродует душу Митрофана своей слепой любовью, сын всячески угождает ей, а она и счастлива тем, что он ее "любит"... До тех пор, пока он не отшвыривает ее от себя, потому что теперь она ему не нужна, и даже те люди, которые только что осуждали госпожу Простакову, сочувствуют ей в её материнском горе...

Образ Митрофана

Образ Митрофана создан Фонвизиным также не совсем традиционно. "Недоросль", которому нравится быть "маленьким", который старательно пользуется отношением к себе матери, не так-то прост и глуп, как может показаться на первый взгляд. Он научился использовать любовь родителей к себе для своей выгоды, он хорошо знает, как добиться своего, он убежден, что имеет право на всё, чего ему хочется. Эгоизм Митрофанушки является движущей силой его поступков, но в герое есть и жестокость (вспомним его реплику о "людях"), и изворотливость (чего стоят его рассуждения о "двери"), и барское презрение к людям, в том числе и к матери, у которой он при случае ищет помощи и защиты. Да и отношение его к образованию столь пренебрежительно только потому, что он не видит реальной пользы от него. Вероятно, когда он "послужит", он - если это будет выгодно - переменит свое отношение к образованию, потенциально он готов ко всему: "По мне, куда велят". Следовательно, образу Митрофана в комедии "Недоросль" также присущ определённый психологизм, как и образу Простаковой, что является новаторским подходом Фонвизина к созданию отрицательных образов, которые должны были быть только "злодеями".

Положительные образы

В создании положительных образов драматург более традиционен. Каждый из них представляет собой выражение определённой идеи, и в рамках утверждения этой идеи создаётся образ-персонаж. Практически положительные образы лишены индивидуальных черт, это присущие классицизму образы-идеи; Софья, Милон, Стародум, Правдин - это не живые люди, а выразители "определенного типа сознания", они представляют передовую для своего времени систему взглядов на отношения между супругами, общественное устройство, сущность человеческой личности и человеческое достоинство.

Образ Стародума

Во времена Фонвизина особую симпатию у зрителей вызывал образ Стародума в комедии "Недоросль". Уже в самой "говорящей" фамилии персонажа автор подчёркивал противопоставление "века нынешнего веку минувшему": в Стародуме видели человека эпохи Петра I, когда "В тогдашнем веке придворные были воины, да воины не были придворные" Мысли Стародума о воспитании, о путях, которыми человек может достигать славы и благополучия, о том, каким надлежит быть государю вызывали горячий отклик у значительной части зрителей, которые разделяли передовые убеждения автора комедии, при этом особую симпатию к образу героя вызывало то, что он не просто провозглашал эти передовые идеи - по пьесе выходило, что он собственной жизнью доказал правильность и выигрышность для человека такого поведения. Образ Стародума был тем идейным центром, вокруг которого объединялись положительные герои комедии, выступившие против господства морали Скотининых-Простаковых.

Образ Правдина

Правдин, государственный чиновник, воплощает идею государственности, которая оберегает интересы просвещения, народа, которая стремится активно изменить жизнь к лучшему. Опека над имением Простаковой, которую волею императрицы назначает Правдин, вселяет надежду на то, что правительница России способна встать на защиту тех из своих подданных, кто всего более в этой защите нуждается, а решительность, с которой Правдин проводит преобразования, должна была убедить зрителя, что высшая власть заинтересована в улучшении жизни народа. Но как тогда понять слова Стародума в ответ на призыв Правдина служить при дворе: "Тщетно звать врача к больным неисцельно"? Вероятно, то, что за Правдиным стояла Система, которая подтвердила своё нежелание и неумение проводить реальные преобразования, а Стародум представлял в пьесе себя самого, отдельного человека, и объясняло, почему образ Стародума воспринимался зрителями с гораздо большим сочувствием, чем образ "идеального чиновника".

Милон и Софья

История любви Милона и Софьи - это типично классицистическая история любви двух благородных героев, каждый из которых отличается высокими нравственными качествами, поэтому их отношения и выглядят так искусственно, хотя, на фоне "скотининского" отношения к той же Софье ("Друг ты мой сердешный! коли у меня теперь, ничего не видя, для каждой свинки клевок особливый, то жене найду светёлку") она и в самом деле представляет собой образец высокого чувства нравственных, образованных, достойных молодых людей, противопоставленный "плодовитости" отрицательных героев.

Значение комедии "Недоросль"

Пушкин называл Фонвизина "сатиры смелым властелином", и комедия "Недоросль", анализ которой мы провели, полностью подтверждает эту оценку творчества писателя. В ней авторская позиция Фонвизина выражена совершенно однозначно, писатель отстаивает идеи просвещенного абсолютизма, он делает это в высшей степени талантливо, создавая убедительные художественные образы, значительно расширяя рамки эстетики классицизма, новаторски подходя к сюжету произведения, к созданию образов-персонажей, часть из которых не просто представляет собой выражение определенных социально-политических идей, а обладает ярко выраженной психологической индивидуальностью, выражает противоречивость человеческой природы. Всё это и объясняет огромное значение творчества Фонвизина и комедии "Недоросль" для русской литературы XVIII века, успех произведения у современников и его значительное влияние на последующее развитие русской драматургии.

История интерпретации комедии «Недоросль» за истекшие два века – от первых критических отзывов XIX в. до фундаментальных литературоведческих трудов XX в. – неукоснительно возвращает любого исследователя к одному и тому же наблюдению над поэтикой фонвизинского шедевра, своеобразному эстетическому парадоксу комедии, суть которого литературоведческая традиция видит в разном эстетическом достоинстве этически полярных персонажей. Критерием же этого достоинства традиция считает не что иное, как жизнеподобие: яркий, достоверный, пластичный образ порока признается более художественно полноценным, чем бледная идеологизированная добродетель:

В. Г. Белинский: «В комедии его [Фонвизина] нет ничего идеального, а следовательно, и творческого: характеры дураков в ней – верные и ловкие списки с карикатур тогдашней действительности; характеры умных и добродетельных – риторические сентенции, образы без лиц».

П. А. Вяземский : «Все прочие [кроме Простаковой] лица второстепенные; иные из них совершенно посторонние, другие только примыкают к действию. ‹…› Из сорока явлений, в числе коих несколько довольно длинных, едва ли найдется во всей драме треть, и то коротких, входящих в состав самого действия».

Цитированные наблюдения над поэтикой «Недоросля» четко выявляют эстетические параметры двух антагонистических групп персонажей комедии: с одной стороны, словесная живопись и «живая жизнь» в пластически достоверной бытовой среде, с другой – ораторство, риторика, резонерство, говорение. Эти два семантических центра очень точно определяют и природу художественной специфики разных групп персонажей как разных типов художественной образности, и русскую литературную традицию, к которой эти типы восходят. Нужно ли говорить, что общие принципы конструкции художественных образов «Недоросля» обусловлены все теми же ценностными ориентациями и эстетическими установками живописательной пластической сатиры (комедии) и идеологизированно-бесплотной оды (трагедии)!

В центр эстетики и поэтики «Недоросля» выдвигается специфика его драматургического слова, изначально и принципиально двузначного и двусмысленного.

Первое свойство, которое драматургическое слово комедии предлагает своему исследователю, – это его очевидная каламбурная природа. Речевая стихия «Недоросля» – поток вольных и невольных каламбуров, среди которых особенно продуктивен прием разрушения фразеологизма, сталкивающий традиционно-условленное переносное с прямым буквальным значением слова или словосочетания:

Скотинин. ‹…› а у нас в околотке такие крупные свиньи, что нет из них ни одной, которая, став на задни ноги, не была бы выше каждого из нас целою головою (I,5); Скотинин. ‹…› да я, слышь, то сделаю, что все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям (II,3).

Игра смыслами недоступна Скотинину: более того, что свиньи его очень большого роста, а лоб дяди Вавилы Фалалеича невероятно крепок на излом, он сказать не хочет и не может. Точно так же и г-н Простаков, заявляя, что «Софьюшкино недвижимое имение нам к себе придвинуть не можно» (1,5), имеет в виду реальное перемещение по физическому пространству, а Митрофан, отвечающий на вопрос Правдина: «А далеко ли вы в истории?» очень точным указанием конкретного расстояния: «В иной залетишь за тридевять земель, за тридесято царство» (IV,8), совсем не намерен острить, играя значениями слов «история» (учебная дисциплина и жанр лубочной литературы) и «далеко» (количество знаний и протяженность пространства).

Иное дело Милон, Правдин и Стародум. В их устах слово «крепколобый» звучит приговором умственным способностям Скотинина, а вопрос «Далеко ли вы в истории?» предполагает ответ, очерчивающий объем знаний. И это деление смыслов каламбурного слова между персонажами разных групп приобретает значение характерологического художественного приема. Тот уровень смысла, которым пользуется персонаж, начинает служить его эстетической характеристикой:

Правдин. Когда же у вас могут быть счастливы одни только скоты, то жене вашей от них и от вас будет худой покой. Скотинин. Худой покой? ба! ба! ба! Да разве светлиц у меня мало? Для нее одной отдам угольную с лежанкой (II,3); Г-жа Простакова. Убирала покои для твоего любезного дядюшки (II,5); Правдин. ‹…› гость ваш теперь только из Москвы приехал и что ему покой гораздо нужнее похвал вашего сына. ‹…› Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Все готово. Сама для тебя комнату убирала (III,5).

Сравните с речь Правдина и словарь Стародума, Милона и Софьи, почти сплошь состоящий из подобных абстрактных понятий, которые, как правило, относятся к сфере духовной жизни (воспитание, научение, сердце, душа, ум, правила, почтение, честь, должность, добродетель, счастье, искренность, дружба, любовь, благонравие, спокойствие, храбрость и неустрашимость), чтобы убедиться: синонимические отношения внутри этой группы персонажей тоже складываются на основе одного и того же уровня владения словом и его смыслом. Эта синонимия поддержана идеей не столько кровного, сколько духовно-интеллектуального родства, реализованного в словесном мотиве «образа мыслей», который и связывает между собой добродетельных героев «Недоросля»: «Стародум (читает). Возьмите труд узнать образ мыслей его» (IV,4).

Для героев этого ряда «образ мыслей» становится в полном смысле слова образом действия: поскольку иначе как в процессе говорения (или письменного сообщения) образ мыслей узнать невозможно, диалоги Правдина, Стародума, Милона и Софьи между собой оборачиваются полноценным сценическим действием, в котором сам акт говорения приобретает драматургическое значение, поскольку для этих героев именно говорение и словесные операции на уровне общих понятий имеют характерологические функции.

И точно так же, как кровные родственники Простаковы-Скотинины вбирают в свой круг посторонних по признаку уровня владения словом в его вещном, предметном смысле (Кутейкин), так и круг духовных единомышленников Стародум-Правдин-Милон-Софья охотно размыкается навстречу идеологическому собрату Цыфиркину, который руководствуется в своих поступках теми же самыми понятиями чести и должности:

Цыфиркин. За службу деньги брал, по-пустому не бирал и не возьму. Стародум. Вот прямой добрый человек! ‹…› Цыфиркин. Да за что, ваше благородие, жалуете? Правдин. За то, что ты не походишь на Кутейкина (V,6).

На эту же самую иерархию смыслов работают и семантические центры номинации персонажей. Их значащие имена и фамилии возводят одну группу к вещному ряду – Простаковы и Скотинины просты и скотоподобны, а примкнувший к ним Кутейкин ведет свой именной генезис от ритуального блюда кутьи; тогда как имена и фамилии их антагонистов восходят к понятийно-интеллектуальным категориям: Правдин – правда, Стародум – дума, Милон – милый, Софья – мудрость. Да ведь и Цыфиркин обязан своей фамилией как-никак не только профессии, но и абстракции – цифре. Так люди-предметы и люди-понятия, объединенные внутри группы синонимической связью, вступают в межгрупповые антонимические отношения. Так в комедии именно каламбурным словом, которое само себе синоним и антоним, сформированы два типа художественной образности – бытовые герои и герои-идеологи – восходящие к разным литературным традициям, в одинаковой мере односторонним и концептуальным по создаваемой ими модели действительности, но и в равной же мере художественным – традициям сатирической и одической образности.


Жанровые традиции сатиры и оды в комедии «Недоросль»

Двоение типов художественной образности «Недоросля», обусловленное каламбурно двоящимся словом, актуализирует практически все формообразующие установки двух старших литературных традиций XVIII в. (сатиры и оды) в пределах текста комедии.

Сам способ существования на сцене антагонистических персонажей комедии, который предполагает определенный тип связи человека со средой в ее пространственно-пластическом и вещном воплощениях, воскрешает традиционную оппозицию сатирического и одического типов художественной образности. Герои комедии четко делятся на сатирико-бытовых «домоседов» и одических «странствователей».

Оседлость Простаковых-Скотининых подчеркивается их постоянной прикрепленностью к замкнутому пространству дома-поместья, образ которого вырастает из словесного фона их реплик во всех своих традиционных компонентах: крепостная деревня («Г-жа Простакова. ‹…› я вас теперь искала по всей деревне» – II,5), господский дом с его гостиной, которую являет собой сценическая площадка и место действия «Недоросля», надворные постройки («Митрофан. Побегу-тка теперь на голубятню» – 1,4; «Скотинин. Пойти было прогуляться на скотный двор» – 1,8) – все это окружает бытовых персонажей «Недоросля» пластически достоверной средой жилища.

Динамизм образа Стародума делает его подлинным человеческим генератором и первопричиной всех происшествий «Недоросля». И по этой линии возникают уже вполне драматургические ассоциации: в трагедии возмутитель спокойствия также приходил извне; в дофонвизинской же комедии функцией внешней силы была, напротив, гармонизация отклонившегося от нормы мира. Функцию Стародума составляет и то, и другое; он не только возмущает спокойствие простаковской обители, но и способствует разрешению конфликта комедии, в чем деятельное участие принимает и Правдин.

Любопытно, что сатирическая пространственная статика бытовых и одическая динамика идеологизированных героев «Недоросля» дополняется картиной наследования одо-сатирических образных структур и в том, что касается их сценической пластики, только с зеркальной меной категорий динамики и статики. В стане обличаемых домоседов царит интенсивное физическое действие, более всего наглядное во внешнем пластическом рисунке ролей Митрофана и г-жи Простаковой, которые то и дело куда-то бегут и с кем-то дерутся (в этой связи уместно вспомнить и две сценические драки, Митрофана и Еремеевны со Скотининым и Простаковой со Скотининым):

Митрофан. Побегу-тка теперь на голубятню (I,4); (Митрофан, стоя на месте, перевертывается.) Вральман. Уталец! Не постоит на месте, как тикой конь пез усды! Ступай! Форт! (Митрофан убегает.) (III,8); Г-жа Простакова. С утра до вечера, как за язык повешена, рук не покладываю: то бранюсь, то дерусь (I,5); Г-жа Простакова (бегая по театру в злобе и в мыслях) (IV,9).

Совсем не то – добродетельные странствователи, из которых наибольшую пластическую активность проявляет Милон, дважды вмешивающийся в драку («разнимает г-жу Простакову со Скотининым» – III,3 и «отталкивая от Софьи Еремеевну, которая за нее было уцепилась, кричит к людям, имея в руке обнаженную шпагу» – V,2), да еще Софья, несколько раз совершающая взрывные, импульсивные движения на сцене: «Софья (бросаясь в его объятия). Дядюшка!» (II,2); «(Увидев Стародума, к нему подбегает » (IV,1) и «бросается» к нему же со словами: «Ах, дядюшка! Защити меня!» (V.2). В остальном они пребывают в состоянии полной сценической статики: стоя или сидя ведут диалог – так же, как и «два присяжных оратора». Помимо нескольких ремарок, отмечающих входы и выходы, пластика Правдина и Стародума практически никак не охарактеризована, а их действия на сцене сводятся к говорению или чтению вслух, сопровождаемому типично ораторскими жестами:

Стародум (указывая на Софью). Приехал к ней, ее дядя Стародум (III,3); Стародум (указав на г-жу Простакову). Вот злонравия достойные плоды! (V, явл. последнее).

Таким образом, и общий признак типа сценической пластики разводит персонажей «Недоросля» по разным жанровым ассоциациям: Стародум, Правдин, Милон и Софья сценически статуарны, как образы торжественной оды или герои трагедии; их пластика полностью подчинена акту говорения, которое и приходится признать единственной свойственной им формой сценического действия. Семейство Простаковых-Скотининых деятельно и подвижно, подобно персонажам сатиры и комедии; их сценическая пластика динамична и носит характер физического действия, которое лишь сопровождается называющим его словом.

Такую же сложность жанровых ассоциаций, колебание на грани типов одической и сатирической образности можно отметить и в вещной атрибутике «Недоросля», довершающей переход разных типов художественной образности в их человеческом воплощении к мирообразу комедии в целом. Еда, одежда и деньги сопровождают каждый шаг Простаковых-Скотининых в комедии:

Еремеевна. ‹…› пять булочек скушать изволил. Митрофан. Да что! Солонины ломтика три, да подовых не помню, пять, не помню, шесть (I,4); Г-жа Простакова (осматривая кафтан на Митрофане). Кафтан весь испорчен (I,1); Простаков. Мы ‹…› взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением как над своим (I,5); Скотинин и оба Простаковы. Десять тысяч! (I,7); Г-жа Простакова. Этому по триста рубликов на год. Сажаем за стол с собою. Белье его наши бабы моют. (I,6); Г-жа Простакова. Кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было бы куды класть (III,6).

Еда, одежда и деньги выступают в своей простой физической природе предметов; вбирая в свой круг простаковскую бездуховную плоть, они усугубляют то самое свойство персонажей этой группы, в котором литературоведческая традиция видит их «реализм» и эстетическое преимущество перед героями-идеологами – их чрезвычайную физическую достоверность и, так сказать, материальный характер. Другое дело, так ли достойно, пусть даже только с эстетической точки зрения, выглядело это свойство для зрителя XVIII в., для которого подобная материальность была образом не только вторичной, но и бесспорно не должной отрицаемой действительности.

Что же касается вещных ореолов персонажей другого ряда, здесь дело обстоит более сложно. Через руки всех героев-идеологов проходят письма, приобщающие их к субстанциальному, бытийному уровню драматургического действия. Их способность читать (т. е. заниматься духовной деятельностью) так или иначе актуализируется в сценическом действии комедии при помощи читаемых на сцене (Софья, читающая трактат Фенелона «О воспитании девиц») или за сценой («Софьюшка! Очки мои на столе, в книге» – IV,3) книг. Так оказывается, что именно вещи – письма, очки и книги, преимущественно связанные с образами героев-идеологов, как раз и выводят их из пределов быта в бытийную область духовной и интеллектуальной жизни. То же самое относится и к другим появляющимся в их руках предметам, которые в этой позиции стремятся как можно скорее отречься от своей материальной природы и перейти в сферы аллегорические, символические и нравственные, как это было свойственно немногим вещным атрибутам трагедийного действия до Фонвизина:

Правдин. Итак, вы отошли от двора ни с чем? (открывает свою табакерку). Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублей. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку ‹…›. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно: мою душу, мою честь, мои правила (III,1).

И если деньги для Простаковых и Скотинина имеют смысл цели и вызывают чисто физиологическую жажду обладания, то для Стародума они средство приобретения духовной независимости от материальных условий жизни: «Стародум. Я нажил столько, чтобы при твоем замужестве не остановляла нас бедность жениха достойного (III,2)».

Если члены семейства Простаковых в своем материальном мире едят солонину и подовые пироги, пьют квас, примеряют кафтаны и гоняют голубей, дерутся, считают единожды един на пальцах и водят указкой по страницам непонятной книги, за чужими деревеньками присматривают как за своими, вяжут кошельки для чужих денег и пытаются умыкать чужих невест; если эта плотная материальная среда, в которую человек входит на правах однородного элемента, отторгает от себя всякое духовное деяние как чужеродное, то мир Правдина, Стародума, Милона и Софьи подчеркнуто идеален, духовен, нематериален. В этом мире способом связи между людьми становится не семейное сходство, как между Митрофаном, Скотининым и свиньей, а единомыслие, факт которого устанавливается в диалогическом акте сообщения своих мнений. В этом мире господствуют признанно-трагедийные идеологемы добродетели, чести и должности, с идеальным содержанием которых сравнивается образ мыслей каждого человека:

Правдин. Вы даете чувствовать истинное существо должности дворянина (III,1); Софья. Я теперь живо чувствую и достоинство честного человека, и его должность (IV,2); Стародум. Вижу в нем сердце честного человека (IV,2); Стародум. Я друг честных людей. Это чувство вкоренено в мое воспитание. В твоем вижу и почитаю добродетель, украшенную рассудком просвещенным (IV,6); Правдин. Я от должности никак не отступлю (V,5).

Среди героев-идеологов постоянно осуществляется духовное совершенствование людей: Правдин избавляется от своих политических иллюзий, воспитуемая девица на глазах у зрителей прочитывает книжку о своем воспитании, делая из нее соответствующие выводы, и даже Стародум – хоть и во внесценическом акте, о котором он только повествует, – все же представлен в процессе духовного роста:

Стародум. Опыты жизни моей меня к тому приучили. О, если б я ранее умел владеть собою, я имел бы удовольствие служить долее отечеству. ‹…› Тут увидел я, что между людьми случайными и людьми почтенными бывает иногда неизмеримая разница ‹…› (III,1).

Единственное действие населяющих этот мир людей – чтение и говорение, восприятие и сообщение мыслей – заменяет все возможные действия драматургических персонажей. Таким образом, мир мысли, понятия, идеала как бы вочеловечивается на сцене «Недоросля» в фигурах частных людей, чьи телесные формы вполне факультативны, поскольку они служат лишь проводниками акта мышления и перевода его в материю звучащего слова. Так вслед за двоением слова на предметное и понятийное, системы образов – на бытовых героев и героев-идеологов двоится на плоть и дух мирообраз комедии, но комедия при этом продолжает оставаться одной и той же. И это подводит нас к проблеме структурного своеобразия того общего, целостного мирообраза, который складывается в едином тексте двоящейся образности «Недоросля».

Каламбурное слово смешно своей вибрацией, совмещающей несоединимые смыслы в одной общей точке, осознание которой порождает гротескную картину абсурда, бессмыслицы и алогизма: когда нет определенного, однозначного смысла, возникает двусмысленность, оставляющая склонности читателя принять одно или другое из значений; но та точка, в которой они встречаются, – нонсенс: если не да и не нет (и да и нет), то что? Эта относительность смысла является одним из наиболее универсальных словесных лейтмотивов «Недоросля». Можно сказать, что вся комедия находится в этой точке пересечения смыслов и рождаемого им абсурдного, но чрезвычайно жизнеподобного образа действительности, который в равной мере определяется не одним, а сразу двумя, и притом противоположными мирообразами. Это гротескное мерцание действия «Недоросля» на грани достоверной реальности и абсурдного алогизма находит себе в комедии, в самом ее начале, своеобразное воплощение в вещи: знаменитом кафтане Митрофана. В комедии так ведь и остается неясным, каков же этот кафтан на самом деле: узок он («Г-жа Простакова. Он, вор, везде его обузил» – I,1), широк ли («Простаков (от робости запинаясь). Me… мешковат немного…» – I,3), или же, наконец, впору Митрофану («Скотинин. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько» – I,4).

В этом аспекте принципиальное значение приобретает и название комедии. «Недоросль» – многофигурная композиция, и Митрофан отнюдь не является главным ее героем, поэтому относить название только и исключительно к нему текст не дает никаких оснований. Недоросль – это еще одно каламбурное слово, покрывающее весь мирообраз комедии своим двоящимся значением: по отношению к Митрофану слово «недоросль» выступает в своем предметном терминологическом смысле, поскольку актуализирует физиологический количественный признак – возраст. Зато в своем понятийном значении оно качественно характеризует другой вариант мирообраза: молодая поросль русских «новых людей» – тоже недоросль; плоть без души и дух без плоти равно несовершенны.

Противостояние и рядоположение двух групп персонажей в комедии подчеркивает одно их общее свойство: и те, и другие располагаются как бы на грани бытия и существования: физически существующие Простаковы-Скотинины бездуховны – и, значит, их нет с точки зрения преданного бытийной идее сознания XVIII в.; обладающие высшей реальностью идеи Стародум и К? лишены плоти и быта – и, значит, их в каком-то смысле тоже нет: добродетель, не живущая во плоти, и лишенный бытия порок оказываются в равной степени миражной жизнью.

Это парадоксальное и абсурдное положение точнейшим образом воспроизводит общее состояние русской реальности 1760-1780-х гг., когда в России как бы была просвещенная монархия («Наказ Комиссии о сочинении проекта Нового уложения», существующий как текст, но не как законодательный быт и правовое пространство), но на самом деле ее не было; как бы существовали законы и свобода (указ об опеке, указ о взятках, указ о вольности дворянской), но на самом деле их не было тоже, поскольку одни указы не работали на практике, а именем других творились величайшие беззакония.

Здесь – обнаруженный впервые Фонвизиным и воплощенный чисто художественными средствами глубокий корень, мягко говоря, «своеобразия» русской реальности нового времени – катастрофический раскол между словом и делом, которые, каждое само по себе, порождают разные реальности, ни в чем не совмещающиеся и абсолютно противоположные: идеальная реальность права, закона, разума и добродетели, существующая как чистая бытийная идея вне быта, и бытовая безыдейная реальность произвола, беззакония, глупости и порока, существующая в качестве повседневной житейской практики.


| | 3 | | | | | |

Экзамен: Русская литература 18 века

"Недоросль" - первая социально-политическая комедия на русской сцене.

Художественное своеобразие "Недоросля" определяется тем, что в пьесе сочетаются черты классицизма и реализма. Формально Фонвизин оставался в рамках классицизма: соблюдение единства места, времени и действия, условное деление персонажей на положительных и отрицательных, схематизм в изображении положительных, "говорящие фамилии", черты резонерства в образе Стародума и так далее. Но, в то же время, он сделал определенный шаг в направлении к реализму. Это проявляется в точности воспроизведения провинциального дворянского типа, социальных отношений в крепостной деревне, верность воссоздания типических черт отрицательных персонажей, жизненная достоверность образов. Впервые в истории русской драматургии любовная интрига была отодвинута на второй план и приобрела второстепенное значение.

Комедия Фонвизина - явление новое, потому что она написана на материале русской действительности. Автор новаторски подошел к проблеме характера героя, первый из русских драматургов стремился к его психологизации, к индивидуализации речи персонажей(здесь стоит примести примеры по тексту!).

"В свое произведение Фонвизин вводит биографии героев, комплексно подходит к решению проблемы воспитания, обозначая триединство этой проблемы: семья, учителя, среда, то есть, проблема воспитания поставлена здесь как социальная проблема. Все это позволяет сделать вывод, что "Недоросль" - произведение просветительского реализма.

К. В. Писарев: "<...> Фонвизин стремился к обобщению, типизации действительности. В отрицательных образах комедии ему это блестяще удалось. <...> Положительным персонажам "Недоросля" явно недостает художественной и жизнеподобной убедительности. <...> Созданные им образы не облеклись живой человеческой плотью и, действительно, являются своего рода рупорами для "голоса", "понятий" и "образа мыслей" как самого Фонвизина, так и лучших представителей его времени"

Критики сомневались в искусстве Фонвизина строить драматическое действие и говорили о наличии в ней "лишних" сцен, не укладывающихся в действие, которое непременно должно быть единым:

П. А. Вяземский: "Все прочие [кроме Простаковой] лица второстепенные; иные из них совершенно посторонние, другие только примыкают к действию. <...> Из сорока явлений, в числе коих несколько довольно длинных, едва ли найдется во всей драме треть, и то коротких, входящих в состав самого действия"

А. Н. Веселовский: "<...> неумелость строения пьесы, навсегда оставшаяся слабой стороной фонвизинского писательства, несмотря на школу европейских образцов <...>"; "Широко развившееся желание говорить не образами, а риторикой <...> порождает застой, замирание, и зритель узнает тогда взгляд Милона на истинную неустрашимость на войне и в мирной жизни, тогда государи слышат неприкрашенную правду от добродетельных людей, или мысли Стародума о воспитании женщин..."

Слово, исходный конструктивный материал драмы подчеркнуто выступает в "Недоросле" в двоящихся функциях: в одном случае акцентирована живописательная, пластически-изобразительная функция слова (отрицат. персонажи), создающего модель мира физической плоти, в другом - его самоценная и самостоятельная идеально-понятийная природа(положит. персонажи), для которой человеческий персонаж нужен лишь как посредник, переводящий бесплотную мысль в материю звучащего слова. Так в центр эстетики и поэтики "Недоросля" выдвигается специфика его драматургического слова, изначально и принципиально двузначного и двусмысленного.

каламбурная природа слова

Прием разрушения фразеологизма, сталкивающий традиционно-условленное переносное с прямым буквальным значением слова или словосочетания.

Если домашнее задание на тему: » Художественное своеобразие комедии «Недоросль» Специфика художественного метода Фонвизина-драматурга оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

 

    • Свежие новости

      • Категории

      • Новости

      • Сочинения по теме

          Те важные вопросы, которые Фонвизин поставил и осветил в комедии «Недоросль», обусловили её большое общественное значение прежде всего в современную Идейное содержание комедии Фонфизина Недоросоль. Идейное содержание комедии. Главными темами комедии «Недоросль» являются следующие четыре: тема крепостного права и его растлевающего влияния Среди русских писателей, имевших дар видеть и передавать все нелепое в жизни, первым был Фонвизин. В своих произведениях он искусно Комедия Д. И. Фонвизина «Недоросль» по праву считается вершиной русской драматургии XVIII века. Сохраняя некоторую связь с традиционными литературными жанрами Тема предполагает раскрытие личности Д. И. Фонвизина. В процессе изучения пьесы «Недоросль», знакомства с творчеством писателя, рассказа о его жизненном

      • Рейтинг сочинений

          Пастух у Ручейка пел жалобно, в тоске, Свою беду и свой урон невозвратимый: Ягненок у него любимый Недавно утонул в

          Сюжетно-ролевые игры для детей. Сценарии игр. "С выдумкой идем по жизни" Эта игра выявит самого наблюдательного игрока и позволит им

          Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г)

          Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

          Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

Введение

«Недоросль» – центральное сочинение Д.И. Фонвизина, вершина русской драматургии XVIII века. Пьесы Фонвизина продолжают традиции классицизма. «На всю жизнь, – указывал Г.А. Гуковский, – его художественное мышление сохраняло явственный отпечаток этой школы» (6). Но в отличие от комедий А.П. Сумарокова и В.И. Лукина, пьесы Фонвизина – явление позднего, более зрелого русского классицизма, испытавшего сильное влияние просветительской идеологии.

От классицизма идет прежде всего принцип высшей оценки человека: служение государству, выполнение им своего гражданского долга. В «Недоросле» – характерное для русского классицизма противопоставление двух эпох: Петровской и той, к которой принадлежит автор. Первая выступает как образец гражданского поведения, вторая – как отклонение от нее. Так оценивали современность и Ломоносов и Сумароков. С классицизмом связана четкая, математически продуманная система образов. В каждой пьесе два лагеря – злонравные и добродетельные герои. Резко разграничено добро и зло, свет и тени. Положительные герои только добродетельны, отрицательные – только порочны. Однако в «Недоросле» система образов расширена. Здесь три группы персонажей, включающих в себя три мужских и один женский образ: положительные герои – Стародум, Правдин, Милон и Софья; злонравные – Простакова, Простаков, Скотинин и Митрофан; воспитатели Митрофана – Цыфиркин, Кутейкин, Вральман и Еремеевна, наделенные как положительными, так и отрицательными качествами (11). В его комедиях среди масок-карикатур и идеальных схем впервые на русской сцене возникают настоящие живые люди, и в этом – одна из величайших творческих и даже идейных побед Фонвизина.

В сравнении с классицизмом предшествующих десятилетий в комедиях Фонвизина объектом осмеяния становится не частная жизнь дворян, как это было у Сумарокова и Лукина, а их общественная, служебная деятельность и крепостническая практика.

Не довольствуясь одним изображением дворянского «злонравия», писатель стремится показать и его причины, чего опять-таки не наблюдалось в пьесах Сумарокова. В решении этого вопроса большую роль сыграло просветительство, объяснявшее пороки людей их «невежеством» и неправильным воспитанием.

При исследовании комедии «Недоросль» (от первых критических отзывов XIX в. до фундаментальных литературоведческих трудов XX в.) литературоведы обращались к проблеме разного эстетического достоинства этически полярных персонажей (8). Критерием же этого достоинства традиция считает не что иное, как жизнеподобие: яркий, достоверный, пластичный образ порока признается более художественно полноценным, чем бледная идеологизированная добродетель:

В.Г. Белинский: «В комедии его [Фонвизина] нет ничего идеального, а следовательно, и творческого: характеры дураков в ней – верные и ловкие списки с карикатур тогдашней действительности; характеры умных и добродетельных – риторические сентенции, образы без лиц» (2; 537).

Г.А. Гуковский: «Милон, Правдин, Стародум отвлеченно ораторствуют на отвлеченной сцене, Простаковы, учителя, слуги живут повседневной жизнью в реальной бытовой среде» (5; 189).

К.В. Пигарев: «<…> Фонвизин стремился к обобщению, типизации действительности. В отрицательных образах комедии ему это блестяще удалось. <…> Положительным персонажам «Недоросля» явно недостает художественной и жизнеподобной убедительности. <…> Созданные им образы не облеклись живой человеческой плотью и, действительно, являются своего рода рупорами для «голоса», «понятий» и «образа мыслей» как самого Фонвизина, так и лучших представителей его времени» (12).

Цитированные наблюдения над поэтикой «Недоросля» четко выявляют эстетические параметры двух антагонистических групп персонажей комедии: с одной стороны, словесная живопись и «живая жизнь» в пластически достоверной бытовой среде, с другой – ораторство, риторика, резонерство, говорение. Роль бытовых героев в комедии вызывает множество споров, и в этом заключается актуальность данного исследования.

Объектом исследования является творчество Д.И. Фонвизина и его комедия «Недоросль». Предмет исследования – образы бытовых героев комедии.

Цель исследования: выявить художественное своеобразие и роль бытовых образов персонажей в произведении. Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи :

1. Выявить черты традиции и новаторства в системе персонажей комедии «Недоросль».

2. Проанализировать образы бытовых героев с учетом приемов их создания.

3. Определить значение образов бытовых героев в комедии.

Методы исследования: аспектный анализ, жанрово-типологическое исследование.

Практическая значимость работы: материалы данного исследования могут быть использованы на уроках литературы при изучении комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» в 9 классе.


1. Традиции и новаторство в системе образов героев комедии Фонвизина «Недоросль»

По сюжету и по названию «Недоросль» – пьеса о том, как дурно и неправильно обучали молодого дворянина, вырастив его «недорослем». Проблема воспитания – центральная в произведениях эпохи Просвещения. Но Фонвизин намного расширил саму постановку этой проблемы: речь здесь идет о воспитании в самом широком смысле слова. Митрофан – тот самый недоросль, о котором говорит название пьесы. История его воспитания объясняет, откуда берется страшный мир Скотининых и Простаковых. Это означает уже не просто постановку проблемы воспитания, а рассмотрение обстоятельств, которые влияют на формирование личности, что соответствует задачам реализма.

Естественно, что такая задача не могла быть решена только средствами классицизма, необходимо было найти новые подходы к изображению героев. Отсюда и возникает своеобразный сплав традиционных и новаторских элементов в комедии.

Вполне в соответствии с правилами трех единств действие пьесы происходит в усадьбе госпожи Простаковой в течение одного дня, и все события завязаны в один узел (единство места, времени и действия). В плане композиции писатель тоже достаточно четко придерживается традиции: персонажи четко делятся на отрицательных, непросвещенных и положительных, образованных, группируясь вполне симметрично: четыре на четыре. В центре группы отрицательных героев находится госпожа Простакова – все остальные персонажи этой группы так или иначе соотносят себя с ней: «женин муж», «сестрин брат», «матушкин сынок». Во главе положительного лагеря стоит Стародум, к которому прислушиваются Правдин, Милон и Софья. Отличие системы образов от традиционной проявляется в том, Фонвизин вводит в систему персонажей и ряд второстепенных лиц, которых сложно отнести к положительным либо к отрицательным (Еремеевна, Тришка, Цыфиркин, Кутейкин, Вральман).

Фонвизин широко использует и такой прием классицизма, помогающий раскрытию характеров героев, как говорящие имена и фамилии: Простакова, Стародум, Скотинин, Правдин и другие. Бытовые второстепенные герои также имеют говорящие фамилии: Цифиркин, Кутейкин, Вральман.

Вообще же надо отметить, что хотя герои Фонвизина, как и требуется в классицизме, не развиваются, но в живой ткани произведения их характеры часто приобретали несвойственную драматургии классицизма многозначность – это явный ход в сторону реализма. Так, если образы Скотинина, Вральмана, Кутейкина заострены до карикатурности, го образы Простаковой и Еремеевны отличаются большой внутренней сложностью. Еремеевна – «раба», но она сохраняет ясное осознание своего положения, прекрасно знает характеры своих господ, в ней жива душа. Простакова, злобная, жестокая крепостница, оказывается в то же время любящей, заботливой матерью, которая в финале, отвергнутая своим же сыном, выглядит действительно несчастной и даже вызывает наше сочувствие.

По мнению О.Б. Лебедевой, наблюдения над поэтикой «Недоросля» четко выявляют эстетические параметры двух антагонистических групп персонажей комедии: с одной стороны, словесная живопись и «живая жизнь» в пластически достоверной бытовой среде (Простакова, Простаков, Митрофан, Скотинин), с другой – ораторство, риторика, резонерство, говорение (Правдин, Милон, Стародум, Софья). Эти два семантических центра очень точно определяют и природу художественной специфики разных групп персонажей как разных типов художественной образности, и русскую литературную традицию, к которой эти типы восходят (9).

Сам способ существования на сцене антагонистических персонажей комедии, который предполагает определенный тип связи человека со средой в ее пространственно-пластическом и вещном воплощениях, воскрешает традиционную оппозицию сатирического и одического типов художественной образности. Герои комедии четко делятся на сатирико-бытовых «домоседов» и одических «странствователей».

Оседлость Простаковых-Скотининых подчеркивается их постоянной прикрепленностью к замкнутому пространству дома-поместья, образ которого вырастает из словесного фона их реплик во всех своих традиционных компонентах: крепостная деревня («Г-жа Простакова <…> я вас теперь искала по всей деревне» (1 , 2, 5), господский дом с его гостиной, которую являет собой сценическая площадка и место действия «Недоросля», надворные постройки («Митрофан. Побегу-тка теперь на голубятню» (I, 4); «Скотинин. Пойти было прогуляться на скотный двор» (I, 8) – все это окружает бытовых персонажей «Недоросля» пластически достоверной средой жилища (9).

Напротив, герои-идеологи совершенно бездомны. Они перемещаются в пространстве с легкостью; они не принадлежат к миру простаковского поместья, приходя в него извне и на время; их образы связаны не с домом как средой обитания, а с городом как культурологической категорией: как известно, в Москве живет Правдин, Москву покинул, уезжая в Сибирь на заработки, Стародум (I, 7), в Москве родилась взаимная любовь Милона и Софьи (IV, 6). И этот московский генезис героев-идеологов далеко не случаен. Москва, исконная столица России и средоточие традиционной русской культуры, подчеркивает в положительных героях комедии их столь важное для Фонвизина национальное начало: Правдин, Стародум, Милон и Софья, несмотря на свою западническую книжную культуру, в той же мере русские, что и оседлые обитатели провинциальной нивы.

Экспресс-опрос

Д.И.Фонвизин «Недоросль»

Тест для учащихся 8 класса

Резь Надежда Владимировна,

учитель русского языка и литературы

МБОУ «ССОШ»


Инструкция по работе с тестом

  • Проверочный тест состоит из 8 заданий.

Каждое задание имеет 3 или 4 варианта ответа, один из которых - правильный.

2. Прежде чем нажимать переключатель, хорошо подумай.


1. Когда родился Денис Иванович Фонвизин?


2. Кто написал о Фонвизине слова: «Сатиры смелой властелин блистал Фонвизин, друг свободы...»?

Белинский

Державин


3. Кто из героев комедии «Недоросль» намерен «унять злонравных невежд», которые «употребляют свою власть во зло бесчеловечно»?

Стародум

Скотинин


4. Кому из героев комедии принадлежат слова: «Прямое достоинство в человеке есть душа»?

Стародуму

Правдину

Простакову


5. Кому из героев комедии принадлежат слова:

«Не хочу учиться, хочу жениться»?

Правдину

Митрофану

Цыфиркину


6. Какой герой комедии наиболее близок самому

Д. И. Фонвизину?

Стародум

Кутейкин


7. Какому герою комедии принадлежат следующие слова и афоризмы

- Имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время.

- Глупому сыну не в помощь богатство.

- …В большом свете водятся премелкие души.

- Наличные деньги – не наличные достоинства.

Стародуму

Правдину

Митрофану


8. В названии «Недоросль» отражено :

Прозвище главного героя

Так в 18 веке называли несовершеннолетнего дворянина

Название сословия, жизнь и нравы которого изображены в комедии


Использованные ресурсы

Портрет http://www.a4format.ru/authors/1097305408(s).jpg

Митрофан http://www.virtualrm.spb.ru/files/images/2_57.thumbnail.jpg

Фф-

http://www.virtualrm.spb.ru/files/images/jpg_142.thumbnail.jpg

митроф http://maly.ru/photo_day/thumb/KonovalovA_nedorosl.jpg

правдин http://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/5/5b/%D0%95._%D0%9A._%D0%97%D0%B0%D0%B1%D0%B8%D1%8F%D0%BA%D0%B8%D0%BD_%D0%B2_%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%B8_%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%28%22%D0%9D%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BB%D1%8C%22_%D0%A4%D0%BE%D0%BD%D0%B2%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%B2_%D0%A2%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B5_%D0%B8%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%B8_%D0%9B%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%B0%2C_1939_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%29.jpg

пушкин http://pushkin.niv.ru/images/pushkin/pushkin_01.jpg

стародум http://img-fotki.yandex.ru/get/5303/tomi-aleks.36/0_4f9b3_30a57cdc_L

http://img-fotki.yandex.ru/get/4403/tomi-aleks.36/0_4f9b0_814d33dc_L

http://img-fotki.yandex.ru/get/5408/tomi-aleks.36/0_4f9ab_9f449e2c_L

http://ru.wikipedia.org/

http://fotki.yandex.ru/

В презентации использован шаблон учебного тренажера Захарова Т.А. , Байдакова Т.Б